Владелец компании Maas Markets и директор по международному развитию Ukrainian Fashion Week Маурицио Аскеро развенчивает миф о "милых домашних животных"…

Привет, меня зовут Снежок – как настоящий шарик снега. Я твой новый породистый песик ценой 1500 евро, белый и пушистый, нежный и какающий как динозавр. Через два месяца ты меня назовешь Шаде’ – Шарик Дерьма. У меня много шерсти, и поэтому, когда я какаю, под хвостом остаются подтеки, которые тебе придется вытирать тряпочкой, несмотря на что через месяц моя попа станет коричневой навсегда.

Поскольку я не кот, а, значит, ни черта не понимаю, я буду использовать твою квартиру в качестве унитаза минимум полгода. Потом я научусь делать это на улице, но там же я обзаведусь вшами и блохами. Мой лай звучит, как сигнал "копейки", а если ты меня не будешь выгуливать 4 раза в день, я сильно расстроюсь и покусаю мебель, желательно дорогую. Ты будешь думать, что у меня депрессия и режутся зубы – на самом деле, я просто засранец. Буквально сукин сын.

Я притворяюсь, что люблю детей, но иногда впиваюсь зубами в попу мелюзге, которая попадается на моем пути, так как, на самом деле, все они мне противны, особенно когда пытаются потянуть меня за ухо или хвост. И ещё – когда я вырасту, мне тоже надо будет трахаться, а раз ты меня любишь, но не настолько сильно, меня кастрируют (наверное, ты считаешь, что собаки размножаются путем клонирования).

Всю жизнь ты будешь меня кормить хрустящими подушечками и собачьими консервами, потому что на них написано, что будет расти красивая шерсть, но вместо этого у меня вырастет опухоль в желудке, и ты будешь думать, что же ты сделал не так. На самом деле, я мечтаю о твоих спагетти и стейках, ну или хотя бы объедках. Но ты стоически выбрасываешь все это в мусорное ведро, и затем все будет сожрано огромными и здоровыми, как быки, уличными собаками, в то время как я буду давиться дорогим кормом, сделанным из тех же отходов.

Кстати, о шерсти: я загажу ею весь твой дом, постель, диван, каждый угол, одежду, ноздри и даже твою задницу. Аллергия? Твои проблемы.

Купишь меня?

PS: когда идет дождь, и на улице влажно, я воняю, как помойная яма.

Засилье капитализма неумолимо, и, несмотря на все кризисы, Киев тоже наполняется состоятельными людьми, поддающимися очередному модному пороку: домашним животным.

Наша асоциальность и самоизоляция от окружающих укрепляет в нас надежду, что хотя бы животное будет нас любить, несмотря ни на что. И пока мы убеждаем себя в этой глупости, маркетинг готовит нам следующий сюрприз.

В то время, как в приютах для животных их истребляют и мучают, на рынке появляются дорогущие собачки – что-то вроде гибридов мыши и веника или лемура и вепря. Нежные, словно бабочки. Если скормить им пряник – могут умереть. Им можно питаться только кормом из баночек, а также вашими тапочками. Но, внимание! Корм – только из органического риса и высокогорных куропаток, хрустящие подушечки – из дикого норвежского лосося, а тапочки – только дизайнерские.

Fashion-рынок переполнен самыми безобразными воплощениями нашей безумной любви к питомцам, которые мы покупаем, чтобы защитить их от нас самих и от того, что нас окружает: жизни. Пальтишки, чтобы не замерзли (а как же собачий холод??), беретики от солнечного удара, платки, очки, ботинки, чтобы не вымазать лапки, корм из промышленных отходов любого происхождения, игрушки, даже музыка и dvd для релаксации. В общем, все необходимое, чтобы они глупели по нашему образу и подобию.

Мы делаем все для того, чтобы защитить своих любимцев, но не можем защитить от них себе подобных, особенно детей, которые вынуждены топтать их дерьмо в общественных парках. Мы притворяемся любителями природы и уродуем её фекалиями прямо у себя под домом. Я надеюсь, что скоро мы примем правила Лазурного Берега, где полно собак, чьи хозяева вынуждены гулять в перчатках, с пакетиками и лопатками, чтобы убирать за ними на улице, поскольку раньше даже сам мэр часто приносил домой полкило какашек на подошвах ботинок. Кроме того, в Канне появилась работа века: Дерьмосос. Обычно это мальчик, который надеялся стать городским чиновником, но его карьера остановилась на уровне машинки-пылесоса, которая убирает с тротуаров следы наших лучших врагов. Так что, когда говорят "дерьмовая работа"…

Когда капитализм сделает из нас законченных идиотов, мы начнем заводить гвинейских попугаев, повторяющих наше имя (а не дешевле было купить диктофон?), габонских крокодилов, чтобы выбросить их в канализацию, когда вырастут, кенийских карликовых жирафов, питонов, милых тигрят, которые через три месяца откусят нам ногу и сожрут троих соседей, пираний, гигантских полинезийских пауков и т.д. Наше желание иметь дома животное сильнее нас – а ведь часто для его удовлетворения достаточно было бы зеркала или жены (здесь мне не избежать оскорблений в свой адрес, я знаю).

Два года назад я завел щенка, породистого французского бульдога, из тех, которые сейчас в моде. Он прожил у меня месяц, после чего я не мог решить: кремировать его или подарить врагу? Я выбрал второе – подарил его одному французу, который, кто знает почему, до сих пор со мной не здоровается.

Несчастное создание приняло мою квартиру за туалет площадью 150 кв. м. На улице из него было не выдавить даже миллилитра. А вот дома он оттягивался по полной, будто участвовал в первенстве Европы по писанию 2009. Помимо этого, поскольку он видел меня постоянно злым из-за необходимости за ним убирать, он начал кушать то, что производил. После чего приходил целовать меня, чтобы получить прощение. Вечером он садился у моих ног и выпускал в воздух неограниченные количества метана (явно радиоактивного). Он храпел как древний трактор. Слюнявил. В общем, это была не собака, а кошмар. И в тот день, когда он меня покинул, я плакал. От радости.

Привет! Меня зовут Котик, но скоро ты назовешь меня "Зачем???", в честь того дня, когда ты меня купил. Я не какаю где попало, зато точу когти на всем, что вижу. Ты думаешь, что мне это необходимо – на самом деле, мне просто нравится гадить.

Мы, коты, тоже задаемся вопросом, зачем вы нас покупаете, но нам все равно это приятно. У вас мы можем жрать и толстеть без необходимости драться на улице. Мы не знаем, что такое нежность, не делаем грустную морду, как собаки, не кривляемся. Нам, правда, до вас нет никакого дела.

Когда ты привезешь меня домой, то обязательно подумаешь, что первое место, на которое я пойду, наполнено позитивной энергией. На самом деле, я туда иду потому, что где-то же мне надо находиться, нет?

Твои вещи станут моими. Твои кресла будут моим королевством, кровать – полем боя, а кухня – целью.

Если честно, я не твой друг, я не приношу удачу, не прогоняю злых духов. Я всего лишь хочу есть, спать, ну и, если ты позволишь, – иногда порезвиться с кошечкой тоже не откажусь. Ты будешь мне покупать резиновых мышек, тряпичных шариков, пластмассовых куриц, на которых мне наплевать. Мое настоящее увлечение – твои лодыжки, колготки, длинная юбка.

Когда идет дождь, я не воняю, но с годами оставляю в доме кошачий запах, от которого можно избавиться, только если все сжечь.

Отдельно хочу тебя поблагодарить за стерилизацию – надеюсь, с тобой сделают то же самое. Я отомщу тебе ночью, подтачивая когти на твоем кашемировом пиджаке и восточном ковре. Через два месяца весь твой дом будет ободран, и ты меня проклянешь. Но у меня 7 жизней, и живу я 20 лет. А у тебя жизнь одна и, судя по лицу, протянешь ты не больше 6 месяцев. Когда ты умрешь, то узнаешь, что египтяне ошибались – я не буду проводить тебя в потусторонний мир, черта с два. Я буду наслаждаться своим одиночеством без тебя, постоянно чешущего мне голову своими грязными ногтями.

Купи меня, я стою всего 200 долларов. За эти деньги ты приобретешь себе гемморой в моем лице на следующую четверть века. Такое нельзя упустить.

Приятных покупок!